1. Танечка. Отчёт с того света
Мы были кагны, мы работали... Так было всегда. Это все, что я помнила, это все, что мне позволили помнить. Но...постепенно память возвращалась. Неожиданно, ярким кадром в мое сознание ворвался эпизод гладиаторского боя, арена, девушка убивает самого разодетого, хаос. Один-единственный кадр, показывающий, что я не всегда была кагно. Мне, естественно, очень сильно захотелось вспомнить больше. Я пошла в сеть, но отрывочная информация не дала мне никаких ассоциаций или воспоминаний. Потом, одна из тех, кого я интуитивно опознавала как "свой", вкратце рассказала мне, кто я и что мы - журналистская команда, назвала, кто еще здесь есть. Потом был какой-то сумбур. Тупая вооруженная охрана гнала нас кто куда (т.е. бессистемно). Мое любопытство переросло все границы. Когда помнишь / знаешь о себе крупицы, пробуждается дикое любопытство. Мы сунулись на атракцион "убей вампира". С завязанными глазами попасть в вампира (темпорального), раньше чем он попадает в меня. Мне это даже удалось! Сказали, что теперь мы будем меньше стареть... Потом я сидела в столовой, никого рядом не было, только охрана. Мне дали съесть какую-то таблетку. Закружилась голова, все поплыло. Очнулась опять у вампира. На этот раз мне не дали даже подсказчика. Вампир в меня попал. Я потеряла сознание, пришла в себя постаревшей. Опять сумбур. Потом всех погнали молиться. По дороге я вспомнила, что где-то здесь должна быть взрывчатка - темный порошок, который активируется прозрачной жидкостью. Взрывчатка на плато. Желание разнести это все у меня уже давно было. Всей информацией поделились с командой и остальными... Кто-то еще что-то вспоминал. Когда нас вернули в гнобул, я успела в рукописной форме объяснить команде, что к вампиру лучше не ходить и что от игры с ним можно отказаться. Очень вовремя. Анастасии это очень помогло. Потом мы втроем: я, Анастасия и Анна Сергеевна изображали бурную деятельность и пытались прорваться на плато. Из гнобула вырваться оказалось нелегко. Прибегнув к женской хитрости, сказав, что всех звали обедать, мы пробивались наверх. Один конвоир. Я понимала, что сейчас он доведет нас до столовой, узнает, что никто не звал, и во-первых, у нас будут неприятности, во-вторых, на плато мы не попадем. Поэтому не придумала ничего лучше попытки разоружить охранника. Мне это почти удалось, но второй охранник, выскочивший откуда-то сверху, меня застрелил...
Печально...
Наверх
2. Оленька
Я нахожусь в плену и могу лишь писать эти записки, надеясь, кто-нибудь когда-нибудь их найдет и прочтет. Рядом сидят Анна Викторовна и Анастасия, Танечку убили, Анне Сергеевне, возможно, удалось бежать, и это наша единственная надежда на спасение.
Нас было пятеро: Анна Викторовна, Анна Сергеевна, Анастасия, Танечка и я.
Мы все не помним, как мы здесь оказались. Это место называется плато Орм. С самого начала, видимо, когда нас сюда переместили, мы не помнили вообще ничего. Большинство знали только, что они - кагны и должны бегать по гнобулу и смотреть в окошко, и записывать, что они видели. Некоторые, и среди них я, знали, что они - долаины (но тоже кагны) - кагны приносят нам свои записи, и мы должны в них разбираться. Плоды своих раздумий надо было предъявить инка-долаину, он был единственный среди всех нас.
Постепенно память начала возвращаться к некоторым кагнам - но не ко мне! Все это я рассказываю только потому, что мои друзья-кагны, они же коллеги-журналисты делились со мной своими воспоминаниями, я же сама не могла вспомнить ничего... Почти одновременно меня заставили вспомнить, что мы в действительности журналисты и что совсем недавно мы ездили на остров развлечений, в отпуск... и с этого момента мы были уже не кагны, а журналисты, а точнее - журналистки (мужчин, как это бывает в самых сложных ситуациях, не оказалось), притворяющиеся кагнами и рассчитывающие, как бы отсюда сбежать, и поскорее! Это было непросто, поскольку всех, кто начинал открыто высказывать сопротивление, сажали в карцер или расстреливали на месте(!) охранники. Они же погнали всех "кагнов" есть (какое неуважение к женщинам!) Мне пришлось есть такую мерзкую похлебку, которую не позволит себе приготовить ни одна неумелая домохозяйка. Не в меру богато и совсем немодно одетые мужчина и женщина поглощали нечто более питательное и объясняли нам, что мы - "кагно", а не "айка" и уж тем более не "ка". Здесь моя пямять начала слегка проясняться и мне показалось, что подобные слова я уже где-то слышала, причем, вероятно, тоже в горах.
За время обеда мы все постарели (вот ужас-то!), и, когда всех погнали обратно на работы, я, кажется, поняла почему. Нам с Танечкой довелось убить темпорального вампира, правда, все же не совсем - стареть мы все равно продолжали, и потом этот же вампир чуть не убил Танечку...
В гнобуле начался откровенный саботаж: мы только симулировали деятельность. "Кагно" обменивались записками друг с другом и со мной, я писала записки инка-долоину(которым оказалась Анна Викторовна). Ее почему-то почти постоянно не оказывалось на "рабочем месте", и мне постоянно приходилось разбираться с нашей тупой охраной с воплями "Я долоин, пустите меня к моему инка-долоину". Так я два раза попала в храм, увидела каких-то "алхимиков" (тоже женщин), которые пытались починить какую-то установку...
Дальше было много суеты, мои малоуспешные попытки найти Анну Викторовну (она объявлялась всегда очень неожиданно) и сообщить ей новости ... Всех погнали в храм, заставили повторять молитву какому-то богу Алладе и его пророку Ежу.
По дороге в храм Танечка вспомнила, что, кажется, мы заключили контракт на то, чтобы взорвать местный завод... Интересно все же, каким образом мы все это не помним?! Здесь же, в храме начал буйствовать один из охранников - при том, что они почти постоянно жевали какую-то гадость, это не оставило сомнений в том, что все эти ребята с автоматами - наркоманы. В этот момент мне удалось достать фотоаппарат.. но вот проявить пленку удастся не раньше, чем мы все отсюда выберемся, поэтому придется довольствоваться наскальной росписью.
Опять всех, кто еще не сидел в карцере и был жив погнали на "работу". Анны Викторовны опять не было (ее (!), как выяснилось, засадили в карцер за то, что она на пять секунд (!) опоздала в храм), я возвращалась на "рабочее место" и тут со мной очень захотел пообщаться тот самый ... алладиец, что ли?, читавший молитву... уж не знаю, что он в действительности хотел узнать, когда спрашивал, что я помню из прошлой жизни, но он мало чего добился. Немногим ранее то же самое он спрашивал у Анастасии и добился от нее не больше.
Через некоторое время Анне Сергеевне и Танечке удалось сбежать и прорваться через перевал на плато. Здесь и погибла Танечка, буквально голыми руками сражаясь против *двух* вооруженных до зубов охранников! Анастасия и я следовали за ними, но не успели помочь. Потом с нами долго разбирались, пытались обвинить в сообщничестве и заговоре, но в результате ничего не решили, оставили без охраны, и мы пробрались на плато Орм. Здесь должна была быть заготовленная заранее взрывчака, взравытель... Взрыватель мы обнаружили, но взрывчатки не было!!!
Охранники, которым уже было совсем плохо без наркотиков, собрали заинтересованную группу журналисток (которые тут же зафиксировали это как интервью) и предложили им свободу в обмен на наркотик или технологию его изготовления. Журналистки подумали и сказали "Хорошо, мы попробуем" и отправились искать взрывчатку и наркотики.
Вернулись к "работе", продолжили саботаж. Анастасия все пыталась войти в какую-то (мне непонятную) нейросеть... Видимо, здесь, в плену у нас будет достаточно времени, чтобы мне объяснили наконец, что это такое...
Время неумолимо утекало. В окошке появился образ... взрывчатки!!! Но добыть ее оттуда не представлялось возможным. Я добежала до храма (опять в надежде оповестить "инка-долоина" Анну Викторовну", где выяснила, что, оказывается, сидящие в храме что-то создают и благодаря "кагнам" выясняют, что же они создали. Оказывается, запуск завода необходим для того, чтобы производить наркотик, без которого не может обойтись охрана... и, возможно, еще кое-кто.
В окошке показалось какое-то подобие песочных часов... а значит, поняли Анастасия и я, мы не успеваем взорвать этот завод... Но что это? Какой допрос?! Куда вы меня тащите?! Вам надо расследовать, почему стареют кагно -вы и расследуйте, при чем тут я?! Я буду жаловаться!!!
Итак, мы (Анна Викторовна, Анастасия, я, а также журналистки из издания "Клиника") оказались в плену. Вся наша надежда - на Анну Сергеевну, вся наша скорбь - Курохито-сан, Танечка и наша собственная судьба.
Написать бы "Продолжение следует", но надеюсь, что продолжение писем из подземелья не последует, а последуют нормальные выпуски журнала, а мы вернемся домой.
Наверх
3. Анастасия. Мысли вслух
Отдых... Долгожданный отдых! Сыро, холодно и темно. Впрочем, чего еще можно ждать от такого захолустья, где даже подвалы не могут оборудовать с комфортом?! Сначала горы Укаба, потом остров развлечений, теперь это. Не зря говорят: первый раз - случайность, второй раз - совпадение, третий - привычка. Так что с уверенностью можно назвать все это очередным отпуском на экстраординарном курорте. Наша редакция, похоже, обладает феноменальной способностью искать (и находить - вот ведь что интересно) приключения на собственную голову, шею и прочие части тела.
Работа в женском журнале - сплошной риск, опасности и неприятности! Но ни за какие богатства мира я бы не променяла эту работу на уютное кресло и однообразную писанину в моей прежней газете! Я корреспондент "Женского Характера", и я горжусь этим!
Даже здесь, в сыром подвале мы остаемся журналистками - вот сейчас готовится к выпуску четвертый номер нашего журнала. Под руководством Анны Викторовны я уже написала несколько статей на стене, а Оленька с помощью высокохудожественных косметических средств доказала, что она способна одна заменить весь отдел иллюстраций. Надо отметить, эта девочка следит за последними новостями в мире искусства - ведь выставка картин, написанных декоративной косметикой проходила совсем недавно.
Отдельно, в черной рамочке из ланкомовской туши, мы поместим некролог. Бедная Танечка! Милое дитя, нам будет тебя не хватать.
Но я уверена, как только Анна Сергеевна доберется до редакции (а она доберется! - с её опытом это несложно) - она уведомит о происшедшем и Танечкиного отца, и нашу "крышу", а заодно поставит на уши все прогрессивное человечество. Тогда мы еще покажем этим женоненавистникам!
Интересно, кому пришла в голову мысль послать женский журнал на самый натуральный теракт? И кто у нас такой умный (я не в счет), что согласился взрывать завод Гнобл? Анна Сергеевна, ну, конечно же! Она ведь у нас террористка. Логично! Какое еще задание могли дать журналу, у которого такая хозяйка?
И вот вам результат - вопиющее нарушение прав человека! Нам "смывают" память, обращаются с нами как со скотом, кормят всякой дрянью и вообще, эксплуатируют самым наглым образом!!!
К чести редакции, сориентировались мы довольно быстро - все-таки методика журналистской работы засела где-то в подкорке и засела крепко. Общая мысль "что-то мне все это не нравится" - сплотила наш и без того дружественный террариум. Воспоминания нахлынули как цунами. Одно из них было - заключение контракта на взрыв завода Гнобл. Не могу сказать, что я пришла в восторг от этого воспоминания. Ну, какой из меня террорист? Поэтому я тут же "поделилась воспоминаниями" с Анной Сергеевной, предоставив ей заниматься привычной работой, а сама отправилась собирать сведения и передавать их Анне Викторовне. Мы принялись за работу! Точнее, за ее имитацию. Взорвать завод мы так и не смогли, поскольку не нашли взрывчатку. Коллеги из Клиники перехватили сброшенный для нас контейнер и преступно утаили его. За что теперь сами и расплачиваются, сидя с нами в одном подвале. Но работать завод тоже не смог - что-что, а изображать "кипучую деятельность" мы в родной редакции научились блестяще. Придраться к нам охранники не могли, но и "продуктивной" (в их смысле) нашу работу назвать было нельзя. Зато под видом этой самой работы мы передавали друг другу записки и устраивали планерки на бегу, олицетворяя коллективное сознание. Гнобл - ужасное место, там невозможно разговаривать!!!! Рабочая смена была сущей пыткой!
Вообще, эта территория изобиловала опасностями. Нейросеть, продвигаясь в которой в кромешной тьме, вы то становились счастливым обладателям огромного количества абракадабры (понять которую вы или не могли, или не успевали), то оказывались на сомнительном аттракционе "Убей вампира". Спасибо Танечке - она сумела меня предупредить об этом "развлечении". В результате я закатила сцену, красочно описав охраннику, какой из меня стрелок с открытыми глазами и какой с закрытыми. Он сдался под напором моих аргументов и поставил меня "наводящим". Впрочем, "наводящий" из меня не получился тоже. Просто не успел. Вампир появился из неоткуда и первым же выстрелом подбил моего "мучителя". Признаюсь, в тот момент я позлорадствовала, но когда увидела постаревшее лицо этого молодого человека, стало не по себе.
Мне-то в этом плане повезло больше. Едва только признаки старения появились на моем лице, как я воспользовалась питательным и тональным кремами, и процесс был остановлен! Вот она, живая реклама!
По счастью, мне удалось отвертеться и не пробовать нартик - темпоральный наркотик. Мои отношения с деградировавшими охранниками (по уверению местной девицы - "полное гно") строились по принципу "сначала доводим до критического состояния - потом быстро переводим стрелки и любуемся результатом". Споры Гнодалики, Гнодалака и охраны были весьма живописны. Охранники благодаря наркотику были начисто лишены признаков интеллекта. Поэтому периодически нам удавалось их перехитрить. В результате наших манипуляций охрана предложила нам свободу в обмен на способ получения нартика. И даже предоставила нам свободу передвижений. Впрочем, к тому времени мы и так "свободно" передвигались и откровенно саботировали работу завода.
Здесь явно чувствовалось влияние религиозных фанатиков. Нас сгоняли на молитву Алладу и пророку его Ежу. Я бы, наверное, уснула под это мерное бормотание, если бы не последние слова "деда Мороза" (так мы обозвали Гнодалака): "Спешите к спасению! Спешите на волю!" Сразу захотелось домой... И ведь если бы не эти амебки клинические, сидели бы сейчас в ресторанчике возле редакции и попивали коктейль... Анна Викторовна хмуро поглядывает на ободранные руки и синяки после побега из холодного карцера, Оленька печально смотрит на остатки косметики, я уже полчаса пытаюсь сделать макияж при свете зажигалки - словом, заряд бодрости в нас уже такой, что попадись нам кто-нибудь из захватчиков - и мы сдетонируем.
А теперь... А что теперь? Анна Викторовна собирается в ноти, а я собираюсь спать.
Наверх